читать дальшеДалеко не все современные явления хороши только потому, что они «современны», но во внимательном отношении к детям, безусловно, есть много хорошего. Кажется, отношение к детям менялось буквально на моих глазах. Скажем, мои родители были достаточно заботливыми и отнюдь не суровыми. В шесть-семь лет меня послали на фигурное катание, от которого я очень страдал – вскоре там остались только девочки и я как выдающийся неудачник. Я помню, как тренерша давала указания нашей группе из радиорубки: «Девочки, вы делаете «восьмерки», а ты, Миша, просто покатайся по кругу». Это был постоянный позор. Но вот что самое удивительное: мне и в голову не приходило сказать родителям, что мне там плохо, или просто спросить, зачем я туда хожу, – и не потому что, я боялся, а потому что просто не знал о существовании такой возможности. Сегодня мне трудно представить что-то подобное в семьях моих знакомых. Все родители хотят знать, как ребенок себя чувствует, особенно – что его беспокоит. И это прекрасно. Сегодня чуткий родитель уделяет внимание не только здоровью и безопасности своего ребенка, но и его мыслям, чувствам и желаниям. Я думаю, что стремление слушать и понимать ребенка – ценная вещь и что общения слишком много не бывает (разумеется, не все пожелания ребенка всегда следует выполнять, но это другой вопрос).
Любовь к детям – прекрасная вещь. Но сегодняшний ребенок рискует стать центром жизни (если не главой) семьи. И это не хорошо ни для взрослых, ни для ребенка.
Ребенок в центре
В современной нуклеарной (то есть в лучшем случае состоящей из двух поколений: муж с женой плюс дети) семье ребенок занимает очень важное место. Скажем, отношения с ребенком любого возраста для взрослых куда важнее их отношений с собственными родителями – это стало нормой. Он – центр внимания семьи и главная ось, вокруг которой все вращается. Это не всегда хорошо для ребенка – особенно когда он один.
В иных семьях ребенок определяет своим поведением настроение родителей: «он засмеется: все хохочут; нахмурит брови: все молчат». Тогда он оказывается в позиции властелина мира и не может не манипулировать своими родителями – во многом с помощью чувства вины: «Как вы смеете обращать внимание друг на друга или еще на кого-то, кроме меня? Вы не вправе веселиться, когда мне плохо». Такой ребенок как бы несет на себе бремя благополучия мира – а это слишком великая власть и непосильная ноша. Он в этом нисколько не виноват: ребенок просто делает то, чего от него ожидают – он контролирует счастье родителей. Изначально за этим стоит поиск стабильности в мире и стремление к гармонии с окружающими, а вовсе не «эгоизм» (вряд ли это слово имеет смысл применительно к младенцу). Но это делает его манипулятором, который постоянно испытывает взрослых на прочность и чего-то добивается. А родители ведут себя с ним по принципу «лишь бы дитя не плакало», что очень часто противоречит интересам семьи и самого ребенка.
Если бы я воображал, что отвечаю за хорошую погоду и политическую стабильность мира, я бы часто испытывал чувство вины. Примерно так чувствует себя ребенок, поставленный господином дома (словом «дом» я тут называю не столько жилище, сколько мир семьи, заменяющий маленькому ребенку весь мир). И порой, как бы испугавшись своего всемогущества, такой ребенок ведет себя до невозможности плохо или неосознанно разыгрывает проблемы – как будто пытаясь этим вернуть контроль над собой родителям. Его ведут к психологу (в случае подростка это может быть звонок из милиции), после чего родителям дается шанс понять, что так жить нельзя. Думать, что ты управляешь восходом солнца и благополучием мира – это слишком много. Особенно это проблема единственного (и первого) ребенка.
Правильное место
Очень часто родители делают ребенка центром вселенной просто по той причине, что они не научились решать свои супружеские проблемы – а ребенок становится удобным средством убежать от их решения. Это обедняет и отношения супругов, и их способность быть родителями, и жизнь ребенка. В частности, отношения взрослых для ребенка – это образец, парадигма любви на всю его оставшуюся жизнь. Какие бы пожелания ни высказывал сам ребенок, ему в первую очередь нужен дом, где папа с мамой любят друг друга. Это важнее удовлетворения сиюминутных желаний. Ему нужен стабильный мир, который не зависит от его настроений и где у него есть свое место – важное место, но не в самом центре, не «на троне».
Другими словами, ребенку живется лучше, когда его мама – это, во-первых, жена своего мужа и лишь во-вторых мама. И лучшее, что папа может дать своим детям, – это любовь к их матери. «Бракоцентризм» важнее «детоцентризма». Хороший брак ставит ребенка на правильное место в семье, и это задает тон всей его оставшейся жизни.
Сначала супруги, потом родители
Увы, все родители далеки от совершенства. И меньше всего на свете я хотел бы этой статьей увеличить чувство вины родителей. На практике идеала не существуют, любые отношения неустойчивы, и ни одна семья на свете не решила всех своих проблем. Кроме того, есть масса трудных ситуаций: матери-одиночки, финансовые трудности или дети с особыми нуждами. Тем не менее, представлять себе «как лучше» – полезно.
Если родители хотят создать идеальные условия для развития ребенка, им сначала нужно научиться хорошо жить вместе, в частности, – развить способность договариваться между собой и принимать общие решения, которые обоих устраивают. Сначала им стоит научиться быть супругами. Это позволит им установить здравые родительские отношения. И уже затем они могут пригласить в этот готовый «дом» отношений ребенка в качестве гостя. Это желанный гость, но все же гость в уже существующем доме со своими правилами и своей атмосферой.
В этом случае ребенок чувствует защищенность. Его пригласили не для того, чтобы он заполнил собой пустоту жизни взрослых, и он не станет ареной борьбы мамы с папой. Он не должен служить единственным звеном, соединяющим родителей, – это слишком сильное напряжение… Он знает, к какому миру принадлежит, и охотнее подчиняется правилам окружения (противоречивые правила часто отражают конфликт родителей, перенесенный в детскую). Он учится доверять, усваивает взаимоотношения любви (хорошие слова тут мало значат, важно то, что ребенок видит). И тогда он свободен быть самим собой, а не служить ответственным работником семьи, климат которой определяют его желания, радости и невзгоды.
Освобождение ребенка
Таким образом, явившийся в дом ребенок вынуждает взрослых задаться вопросом: а научились ли мы любить друг друга? Это повод для них углублять отношения. Такое заявление может показаться эгоцентричным – вправе ли мы заниматься собой, когда в доме растет малыш? Но, похоже, иного пути нет. Да, мы отвечаем за здоровье, безопасность и эмоциональное благополучие ребенка. Но если мы попытаемся «всем пожертвовать ради него» – вряд ли он обретет это благополучие. Если же поставить брак на первое место, ребенок получит свободу расти.
Итак, если ребенок (или дети) все собой заслоняет – маме с папой пора вспомнить юность и отправиться на свидание друг с другом. Даже если дети с неодобрением отнесутся к этому плану.
Михаил Завалов